"Ночной Дозор" с православной точки - Иная критика - Аналитика и обобщения

Если «наложить» данные православного мистического богословия на литературное пространство Лукьяненко, то получится примерно следующее... Россия больна «Ночным дозором». Наши зрители давно уже ожидали чего-то такого, что станет вровень с киноподелками Голливуда. Действительно, по уровню спецэффектов «НД» вполне соответствует пресловутым американским стандартам. Нас, однако, интересует не художественный уровень «НД».

Весьма любопытно то, что российская киноиндустрия выпустила культовый фильм, снятый по одноименной книге С. Лукьяненко, которая основана на довольно характерных мистических идеях. Причем, здесь имеется ввиду вся трилогия, посвященная войне «светлого» и «темного» дозоров. Кроме «НД» Лукьяненко написал еще «Дневной дозор» и «Сумеречный дозор», которые также будут экранизированы. Не прочитав всех трех книг, довольно трудно понять суть идей Лукьяненко. В фильме они подаются в довольно-таки популяризированном варианте. Очевидно, что такой же вариант будет характерен и для других фильмов сериала. Нам же чрезвычайна важно та изначальная глубина, которая присуща трилогии Лукьяненко. Особенно – последнему ее роману.

Сознательно или интуитивно, но автор показал некоторые реальные моменты вполне реальной оккультной войны. Сама тема противостояния «светлого» и «темного» сообществ не нова, она пронизывает многие мистические и конспирологические традиции. «Светлые» маги против «темных» – это весьма банально, на этом построен и «Гарри Поттер». Но Лукьяненко дает довольно-таки своеобразную интерпретацию этого противостояния. Он подводит читателя (и, в определенном плане, зрителя) к мысли о том, что разница между двумя видами магии минимальна. И та, и другая противостоят всему человечеству. Впрочем, и сами маги оказываются Иными – не-людьми.

Эта идея полнее всего раскрыта в последней книге трилогии – «Сумеречном дозоре». Здесь о «белых» и «черных» магах сообщается буквально следующее: «…В каждом человеке живет «сродство к колдовству». Уровень у этого сродства у всех разный. За точку отчета можно принять природный уровень магии, разлитой во всем мире. Если «сродство» у человека сильнее, чем мировой уровень магии, то он будет самым обычным человеком. В сумрак войти не сумеет… Если же в человеке «сродство» слабее, чем в окружающем мире, то он сумеет Сумраком воспользоваться… Допустим, что во всем мире температура стоит 36 с половиной градусов. Тогда большинство людей, имея температуру тела выше, станут свое тепло отдавать вовне, «греть природу». А вот те немногие, кто почему-то имеет температуру тела ниже 36 с половиной, станут тепло получать».

Один из главных персонажей – Светлый маг, Иной – Гессер утверждает: «…Все мы отдаем ту Силу, что продуцируем. Но если у обычного человека процесс поглощения-излучения находится в динамическом равновесии… то у нас все иначе. Мы изначально разбалансированы. Мы впитываем из окружающего мира больше, чем отдаем». Итак, перед нами две магические силы, которые паразитируют на людях, потребляют их энергию.

Неважно, что одна из них практикует более мягкий вариант, суть от этого не меняется. И в отношении человечества эти силы выступают как одна – в тех случаях, когда само человечество подходит близко к тому, чтобы изменить этот порядок дел. (Причем единение имеет место быть не только в данных случаях. В «Сумеречном дозоре» утверждается, что коммунистический эксперимент был делом как «светлых», так и «темных» магов.)

И когда молодой вампир Костя пытается обратить в Иных все человечество, то против него моментально объединяются оба дозора, руководимые «Инквизицией» – структурой, которая призвана обеспечивать равновесие между «светом» и «тьмой». По сути инквизиция есть некий центр, который руководит всеми Иными. Правда, речь идет о весьма мягком и гибком руководстве, которое не предусматривает мелочной опеки и открывает широкий простор для «межфракционного» соперничества. Но ведь, как показывает практика Нового времени, именно такой вид руководства часто является наиболее эффективным. Достаточно вспомнить пресловутую двухпартийную систему Запада. По сути дела, «свет» и «тьма» представляют собой два аспекта одной и той же магической «Силы».

Что же это за Сила? Здесь имеется в виду та самая «всеобщая энергия природы» («прана»), о которой столь любят рассуждать оккультисты. Эта сила разлита (такой термин употребляет и Лукьяненко) по всей природе. Часто ее объявляют высшим началом и даже отождествляют с Абсолютом (данный подход весьма характерен, в частности, для космизма). Указанная безликая Сила и является объектом различных колдовских манипуляций со стороны т. н. «магов».

«Магическая Сила» есть некая имманентная энергия, присущая природе. Библейская космогония прямо указывает на нее, когда говорит об отделении света и тьмы и разделении вод на низшие и высшие. На наш взгляд, речь идет об одном и том же космогоническом процессе, который характеризовался некоей дифференциацией внутри первобытного хаоса – недобытия, изначальной потенции, того состояния, когда «земля была безвидна и пуста… и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1, 2). Эта дифференциация придавала тварному бытию некую структурность и четко выраженный динамизм. Из разделения возникали знаменитые «единство и борьба противоположностей».

На первый день творения свет был отделен от тьмы, а на второй это разделение было еще более усилено. Возникла твердь (по утверждению православного космографа Косьмы Индикоплова, она была создана изо льда), представляющая собой некую метафизическую преграду. Мы склонны отождествить «тьму» (и библейскую, и лукьяненковскую) с «нижними» водами, тогда как «свет» с водами «верхними». Последние явно локализуются ниже духовного, Небесного региона, где обитают ангелы и находится утраченный Рай. Но они все же располагаются выше земли. Эти воды – промежуточный мир тонких форм. Его часто именуют «астралом» или «Мировой Душой». (Православная традиция тоже использует последний термин. Так, Св. Феофан Затворник говорил о Душе мира. Но при этом православные мистики, в отличие от эллинских философов, не признавали наличие у Души мира каких-либо личностных характеристик.)

Мир низших вод – это мир Психеи, регион Чистого Движения, чьим символом является сверподвижность и ликвидность воды. Это некий «высший», «светлый» хаос, не имеющий даже собственного центра. (В индийской традиции адвайта-веданте центром промежуточного мира – Бхуваса – выступает центр земного, плотного мира – бог Агни). Указанный регион представляет собой одну сплошную периферию, каждая его точка – конечный пункт перманентного движения. Его онотологическая функция заключается в том, чтобы оживотворять плотный, физический мир, быть его витальной энергией. Высший хаос можно отождествить с физической Жизнью. Каждый человек, как венец творения и, соответственно, микрокосм, имеет собственный промежуточный мир – душу. Она находится ниже, чем дух (интеллектуальный уровень), но оживотворяет, витализирует тело.

Душа человека тесно связана с Душой мира, являясь, в известном плане, ее частью. Нижние воды, отделенные от вышних ледяной твердью – это те самые изначальные воды, о которых рассказывается в начале Библии. Это первозданный хаос, недобытие (греческий «меон»), первоматерия (materia prima). Она, по выражению Р. Генона, совершенно непонятна, ибо в ней нечего понимать. Нижние воды – темный хаос. Он представляет собой чистую неподвижность, которая ничтожит окружающее бытие и «пытается» разрушить его своей абсолютной косностью и совершенной инерцией. Здесь не существует ни центра, ни даже периферии. Низший хаос – это физическая Смерть. «Свет» и «тьма» – настолько разные начала, что они могут уничтожить друг друга и весь физический мир (об этом сказано у Лукьяненко). Однажды Господь попустил, за грехи людей, одной из сил временно и локально взять верх, и результат был ужасающим, хотя и не фатальным. Речь идет о Всемирном Потопе, который обращает на себя внимание символизмом воды. Поэтому между ними необходим некий баланс, о котором столь много говорится в трилогии Лукьяненко. Этот баланс и обеспечивает «ледяная твердь».

Но в то же время оба начала диалектически взаимодействуют друг с другом, то есть мы имеем разделение в соединении. Физический мир представляет собой смену и перетекание одного начала в другое – Жизни в Смерть, и, наоборот. (Человек поставил себя в зависимость от данной циклической смены в момент грехопадения, когда попробовал плоды с Древа познания Добра и Зла. Христианство дает возможность вырваться из этого круговорота, «умерев» для «мира сего» и выбрав потустороннюю «Жизнь Вечную».)

Тот свет, и та тьма, которые люди созерцают, находясь на земле, всего лишь символизируют высшие и низшие воды. Однако в данном (как, впрочем, и в любом другом) случае имеет место быть «двойной символизм». Существуют еще и Высший Свет, и Высшая Тьма. Высший Свет – это нетварный (Фаворский) Свет, совокупность несотворенных энергий Бога. Эти энергии, в отличие от природных, в высшем смысле, личностны. Они равночестно исходят от всех Трех Божественных Ипостасей, именуясь «идеями» и «волениями» Божиими. Данные идеи-воления пронизывают весь тварный мир, поддерживая его существование и продолжая его творение. Сверх того, они промыслительно направляют человека к обожению, к соединению со Светом Божиим, стремясь сделать человека сыном Творца «по усыновлению». Энергия Божия выступает как Благодать (греческая «харизма»).

Личностными энергиями Бога невозможно воспользоваться – подобно тому, как маги пользуются бессознательно «разлитой» силой природы. Здесь недостаточно знания «технологий». Бог сообщает Благодать по своему собственному личному «произволу», хотя для него очень важно и встречное движение людей. Энергии Бога есть проявления его сущности (греческая «усия»). Бог познаваем в своих энергийных проявлениях, но недоступен во плане познания своей сути. Это – «интимная», «темная» сторона Бога, которую Святые Отцы именуют «тьмой превыше света» (Св. Максим Исповедник и другие). Ее и следует считать Высшей Тьмой. Познание этой Тьмы невозможно и, что самое главное, не нужно человеку. Если бы человек познал сущность Бога, то он потерял бы свою собственную сущность, слился бы с Богом подобно тому, как капля воды сливается с океаном, или песчинка теряется в пустыне.

Если «наложить» данные православного мистического богословия на литературное пространство Лукьяненко, то получится примерно следующее. Люди как таковые (человечество, сотворенное Богом) призвано не поглощать низшие энергии вод, но, напротив, излучать их, способствуя оживотворению природы. В этом они уподобляются Богу, который щедро растрачивает свои энергии в акте постоянного творения. Они духовно выше имманентной энергии, поэтому им незачем пользоваться теми «чудесами», которые она дарует.

Человек, как таковой, предпочитает «поглощать» Божественные энергии, наполняясь Нетварным Светом. В силу этого он может становиться причастным настоящим чудесам, творящимся по воле Бога, посредством его идей-волений. Именно таковые чудеса творили Св. Серафим Саровский и другие великие подвижники Православия. Но среди людей существует некое меньшинство, которое обладает урезанными духовными возможностями. Очевидно, корни этой ущербности уходят в глубь веков, и сама ущербность передается генетически, как результат каких-то жутких злодеяний, совершенных предками. (Данные злодеяния имеют тенденцию к воспроизводству. Хотя человек всегда может сделать волевое усилие для того, чтобы вырваться из круга генетической порочности).

Конспирологи располагают данными о неких «черных родах», многие из которых имеют аристократическое и даже королевское происхождение. Вот из этого меньшинства и выходят маги. Они настолько слабы духовно, что оказываются порабощаемы низшими энергиями. Эти энергии придают им силу, но то – призрачная сила. За какие-то «чудеса», лишь попущаемые Богом, маги расплачиваются размыванием сознания, уподобляясь бессознательной силе. Они впадают в транс, сходят с ума, топят сознание в алкоголе и растворяют его в наркотиках. И, конечно, всегда находятся некие потусторонние сущности, которые подталкивают их на этом «магическом» пути. Впрочем, о них чуть позже. При всем при том маги паразитируют на других людях, поглощая их энергию, ослабляя их душевно.

Интерес мага состоит в том, чтобы заставить человека впитывать как можно больше энергий вод и направлять ее по магическому адресу, то есть питать колдуна. Причем аппетиты у разных магов – разные. Одни удовлетворяются энергиями отдельных людей. Другим необходима грандиозная подпитка, в которой задействованы тысячи и миллионы «доноров». Таковая подпитка наиболее идеально проходит в условиях революций и вообще любых социальных потрясений. Тогда выделяется огромное количество как «светлых», так и «темных» энергий. Митинги, демонстрации, братоубийственные схватки, массовые казни и т. п. высвобождают гигантское количество самой «высокосортной» энергии.

Впрочем, маги могут ограничиваться и более мирными сборищами – спортивными соревнованиями, рок-концертами и т. д. В любом случае происходит одно и то же – люди активно и в усиленном режиме сообщают энергию вод магам. А сообщив – устают, становясь весьма послушными марионетками. И так – до следующего «сеанса кормления». (Кстати говоря, Церковь еще с ранних своих времен предостерегает от участия в массовых сборищах, не имеющих религиозного характера.) Мы вовсе не собираемся сводить всю историю массовых движений именно к магическим практикам духовно ущербного меньшинства.

Однако вряд ли было бы целесообразным вообще сбрасывать магов со счетов. Их активность – один из факторов, определяющих ход многовекового процесса субверсии. При этом следует заметить, что нет абсолютно «светлых», или абсолютно «темных» магов. Также и энергии, ими используемые, не бывают чисто светлыми или чисто темными. Характерно, что в трилогии Лукьяненко и у «Светлых», и у «Темных» есть общее пространство – «Сумрак», которое позволяет им видеть мистическую «подноготную» мира. Уже из самого этого названия следует, что «свет» и «тьма» едины. Поэтому очевидно, что темные маги потребляют и «светлые», и «темные» энергии. И наоборот. Все дело лишь в пропорциях.

Между ними, безусловно, существуют определенные, «межфракционные» различия. Так, «светлые» маги делают упор на абсолютизацию физической жизни, продление ее любой ценой. Очевидно, именно они, во многом, и направляют деятельность различных космистских течений («Нью-Эйдж», «Герметическое братство Луксора» и т. д.), которые обожествляют психофизический уровень космоса. Откровенно попахивают «светлой» магией писания русских космистов – таких, как Н. Ф. Федоров. Последний буквально помешался на идее преодоления смерти – в земных условиях, усилиями самих людей.

Подобный магический витализм можно смело отождествить с вампиризмом. Как известно, вампир есть инфернальное существо, достигшее низшего, физического «бессмертия». Показателен «живейший интерес» вампиров к крови, ведь она, по утверждению Библии, содержит в себе некий низший уровень души: «Ибо душа всякого тела есть кровь его». (Лев. 17, 14). В данном случае речь идет о «психическом» уровне человека, который находится ниже уровня духовного, превышая в то же время уровень телесный. Каким-то мистическим образом кровь связана с психической энергией человека, поэтому «вампиры» используют ее в своих магических ритуалах.

Суть их практик состоит в поглощении психических энергий человека. К слову сказать, в трилогии Лукьяненко вампиры предстают именно «Темными», причем «Темными» низшего порядка. Это, конечно, не так. Вампир – не киношное чудище с острыми клыками. Здесь все гораздо сложнее. И страшнее. Многим может показаться, что в страстном желании жить нет ничего плохого и неестественного. Но Святые Отцы вполне определенно говорят, что смерть – это благо для падшего человека, который не может, благодаря ей, продлить свои грехи вечно.

Стремление избежать смерти в этой жизни чревато страшным оккультным преступлением, которое вытекает именно из желания грешить вечно. Одним из таких преступлений является использование органов тел людей, которое сегодня превратилось в настоящую индустрию. И из-за этой индустрии явственно выглядывают «светоносные» (люциферические) лучики-рожки магических жизнелюбов, мечтающих осчастливить человечество вечной физической жизнью.

«Темные» маги, в отличие от «светлых», абсолютизируют смерть (разрушение), что также противно воле Бога, дающего человеку жизнь для чудесной, небесной Богореализации. Тут имеются ввиду не только «вульгарные» сатанисты, но и более «утонченные» поклонники низшей тьмы. Например, кроулианцы («Орден восточных тамплиеров») с их египетской мистикой и ожиданием всемирного хаоса, который должен стать началом нового эона. Темная мистика хаоса присутствует в деятельности т. н. «масонства египетского обряда» («Мемфис Мицраим»), которое всегда делало ставку на самых отчаянных революционеров – как «справа», так и «слева».

Оппозиция между «светлыми» и «темными» весьма условна. Очевидно, что первые (опосредовано это подтверждается у Лукьяненко) более «альтруистичны» и сентиментальны. Они ориентируются не столько на прямое разрушение, сколько на реконструкцию наличного бытия. Возможно, они даже убеждены, что действительно желают человечеству блага – в своем понимании. Однако, как помнится, дорога в ад вымащивается именно благими намерениями… К слову сказать, об аде. Понятно, какие потусторонние сущности помогают магам в их оккультных операциях.

Так называемая «Сила» (взятая, как в темном, так и светлых аспектах) – наиболее подходящая среда для деятельности падших ангелов. Некогда они были духовными сущностями (причем составляли высший чин ангельской иерархии), однако, в результате восстания своего повелителя Люцифера ниспали с высот высшего, духовного неба. Павшие ангелы потеряли свою духовную мощь, но материальное тело обрести так и не смогли. Поэтому их состояние стало родственным состоянию «астрала» – «низшего света». Библия не случайно именует их духами злобы поднебесными». Упав с неба, ангелы не оказались на земле, но стали активно действовать под небом, в сфере психического, душевного мира.

Используя наличие у человека низшего, витального уровня, они воздействуют на мысли и поступки. А низший свет «лучистого астрала» они используют для того, чтобы являться не в демоническом своем обличии, а в ореоле света, обманывая тех мистиков, которые готовы обманываться. Именно этот свет, равносильный тьме, приняли (и принимают) за божественный манихеи всех сортов, которые в помрачении считают, что зло равносильно добру, хотя и хуже его. В то же время для падших ангелов весьма привлекательна и низшая тьма.

Дело в том, что в своем «онтологическом» восстании против Бога, демоны поставили себя как бы вне онтологии (бытия). Зло ведь не есть бытие, оно – движение к небытию, в обратном направлении от Бога. И более всего преуспевшие во зле сущности – бесы – наиболее близки именно к небытию. Вообще можно предположить, что инфернальная обитель демонов – ад – расположена где-то на стыке между низшим светом и низшей тьмой. Сразу же вспоминается «Сумрак».